Устами младенца…

Как же, все-таки, зависит наша жизнь от случайностей, нелепостей и откровенной глупости. Однажды, ничего заранее не планируя, вы оказываетесь в некоей точке, где происходит встреча или событие, которые кардинально меняют вашу судьбу в ту или иную сторону. Причем о том, радость или беда последуют за этим поворотом, мы иногда узнаём, только через много лет. Хотя, наверняка, вы и сами это знаете…
Так вот, три года назад у нас появилась возможность поехать на отдых в Болгарию. Не спеша уложили вещи, собрали отдельную сумку с продуктами на двое суток пути, сунули туда последний батон, решив купить хлеб на вокзале. Как путешественник со стажем, я все проконтролировал, проинструктировал оставшегося «на хозяйстве» племянника и мы заблаговременно тронулись в сторону Москвы, до которой было больше ста километров.
Киевский вокзал, фирменный поезд, чистенькое купе, интеллигентные, доброжелательные попутчики, разговоры обо всем. Время летело незаметно. О том, что мы пересекли рубежи нашего великого отечества, я догадался по тому, что вместо привычных борщевика и бурьяна появились поля. На них рос не «чертополох», а пшеница, кукуруза и нечто другое. Ко всему прочему, тут и там паслись настоящие, упитанные коровки.
Периодически в купе заходили пограничники и таможенники, забирали паспорта, потом приносили обратно, ставили какие-то печати, интересовались багажом, но все спокойно и достаточно вежливо.
На последней украинской станции наш поезд в течение двух часов «переобули». Расцепили вагоны, домкратами вместе с пассажирами подняли их на пару метров от земли, открутили колесные пары, а на их место присобачили другие. Оказалось, что это обязательная, ежедневная процедура, которую проводят со всем «подвижным составом», пересекающим границу России. С точки зрения стратегии, сделать колею на 89 миллиметров шире, чем в Европе, — мысль, конечно, гениальная, потому как задолбаются вражеские вагоны и локомотивы ездить по нашей земле. Но вот, с точки зрения сугубо гражданского человека, это — гениальный идиотизм. Из всех плюсов – лишь постоянная, но, как выяснилось из беседы, низкооплачиваемая работа мужской части местного населения.
Румынская земля была, практически, вся в прямоугольниках полей. На лугах мирно паслись румынские коровы, а под навесами, а также в полях, накрытые кусками брезента и подручными материалами, желтели аккуратные стожки сена. Мимо окна периодически проплывали груженые подводы на резиновом ходу. Глаз радовала неспешная сельская жизнь, наблюдать которую в последние годы приходилось все больше по «ящику».
Ближе к вечеру следующего дня, поезд остановился в Бухаресте. Надо сказать что, несмотря на мои героические усилия проконтролировать наши сборы, мы таки забыли купить на Киевскомвокзале хлеб.
— Папа, а почему город называется Бухарест?
Не знаю, сынок, наверное, там одни бухарики живут…
По расписанию поезд стоит там 35 минут. Прихватив сумку с документами и деньгами, а также свое главное сокровище – сыночка, мы не спеша вышли из вагона и решили минут двадцать прогуляться по вокзалу.
— Заодно и хлебушка купим.… Свернув налево, мы деловым шагом пошли вдоль вереницы кафешек, где людей потчевали чизбургерами и гамбургерами. Хлеб в них не продавали и мы, как-то по-инерции, вышли из вокзала, перешли через довольно широкую улицу и зашли в какую-то бакалею. Продавщице наши евро почему-то не понравились и она послала нас в обменник, который был в пятнадцати метрах, на соседнем углу. На все это, по моим подсчетам, ушло чуть больше десяти минут. Еще пять минут ушло на покупки. Следующие шесть минут на резвый переход улицы. По перрону мы уже бежали.
Сережа, где наш поезд?
Отсюда не видно, он на седьмом пути стоит.
Но, к моему ужасу, ни на седьмом, ни на восьмом пути нашего поезда не было. А был маневровый паровозик, который деловито пыхтел, оттаскивая отцепленный ранее от нашего состава бухарестский вагон. На этом вагоне, держась одной рукой за поручень, а другой за желтый флажок, висел средних лет смуглый работяга в железнодорожной фуражке.
Земляк, поезд Москва – София! Где??!! – Сделав большие глаза и разведя руки в стороны, вопрошал я.
Ушел, — ответил он, махнув куда-то в сторону.
Как ушел, он же еще пятнадцать минут стоять должен??!! – орал я, понимая тупость и бессмысленность вопроса.
Где его можно догнать??!
Джорджия.
Какая Джорджия?!
Джордж-и-я…
Вокзальные «бухарики», а также ожидавшие свои поезда пассажиры из других городов и весей с удивлением и «гибельным восторгом» наблюдали за отставшими от поезда «русскими». Нет, ну кто мог знать, что фирменный поезд может вот так, запросто, взять и уйти на пятнадцать минут раньше?! Если бы нам сказали, что поезд опаздывает и может уйти в любое время, мы бы никуда не отошли от вагона. Почему нас никто не предупредил?!!
Сережа, где наш поезд, что делать??! – срывалась на истерику жена.
Па-па! – услышав в ее интонации тревогу, захныкал Ромка.
Успокойтесь, догоним. – Стараясь не показать внутренней дрожи, отвечал «опытный» папа.
Надо идти в полицию…
Ты с ума сошла! Какая полиция?!
Нет, куда поперся – балбес?!! Какой на фиг хлеб!? Мало тебе идиоту было  «Паласовки»?! (На этой станции в Волгоградской области я отстал от московского поезда лет за восемь до этого). Ну сколько можно наступать на одни и те же грабли? Идиот!! Тем более за границей, да еще и с ребенком, казнил я себя, пробиваясь в конец перрона, где стояли несколько, судя по брелокам с ключами, которые они покручивали на пальцах, таксистов. Мельком глянув на их, не внушавшие доверия физии, я обратился к похожему на меня, худощавому, седоватому парню с интеллигентным лицом и в очках с тонкой металлической оправой. (Ну этого, если что, я одним локтевым выстегну).
Поезд «Москва – София»… ушел. Пытаясь быть лучше понятым, я делал большие глаза и отчаянно жестикулировал. Надо догнать – Джор-джи-я!
Джорджия? Но проблем. Но проблем, – оживился мой визави и настойчиво подталкиваемый мной в спину, направился к выходу из вокзала. Мы сели в его невзрачную, непонятной породы машину и поехали по румынской столице. Как оказалось, он ни одного слова не знал по-русски и ничего, кроме «но проблем», — по-английски. Возможно, это было и к лучшему, так как мы не потеряли драгоценное время на торги по поводу оплаты.
Темнело. Мы ехали по еле освещенному Бухаресту и по закону подлости, все светофоры, к которым мы подъезжали (а их было не меньше десяти), — встречали нас исключительно красным светом. Пока мы выехали за город, я порвал все нервы. Периодически я пытал нашего «сусанина» относительно Джорджии, но он довольно спокойно талдычил свое «но проблем» и, показывая на часы, жестом успокаивал, дескать «не волнуйтесь, мы успеем туда раньше поезда». Жене каким-то образом, удалось понять, что до этой станции 60 километров и что на этом перегоне поезд делал большой круг, а мы едем, как -бы напрямую, по хорде.
Я нервно курил на переднем сидении. Нет, ну надо же быть таким идиотом! Поперся, чертила, за хлебушком. Ну а как завезет нас этот гусь в какой-нибудь двор, выйдут пяток цыганистых парняг, для которых и сто евро – деньги, не говоря уже о тысяче. Ладно если просто заберут, а то ведь и убьют, чтобы концов не было…. Меня-то ладно, пожил. А сынок с женой, им-то за какие грехи такое? Все из-за моей глупости…ишак тупорылый. В голове мелькали картины одна страшнее другой…
Я вдруг вспомнил (дома лазал в интернете), что Джорджия – последняя румынская станция. Точно. Дальше уже шла Болгария. То есть, если мы сейчас не успеем на свой поезд, то на этой машине мы его уже точно не догоним, и прорваться в Болгарию будет весьма и весьма проблематично. Ну, попали…
…Судя по дорожным указателям, мы уже подъезжали к английской тезке Грузии, оказавшейся каким-то заброшенным полустанком со старым, покосившимся зданием обшарпанной станции. Когда машина остановилась, мы выскочили и вместе с Карланом, как звали водителя, чуть ли не бегом пробежали через совершенно пустой зал станции и выскочили на другую сторону.
В чуть подсвеченных сумерках пустого перрона чернели три пары каких-то, показалось — ржавых рельсов, с проросшей травкой на шпалах. Было такое впечатление, что последний поезд прошел через эту станцию, года три назад. Не было ни пассажиров, ни вокзальных служащих. Метрах в пятнадцати стояла какая-то легковая машина с открытой водительской дверкой. Повернувшийся в пол-оборота водитель, о чем-то беседовал с каким-то, стоявшим рядом, мужиком.
Скажите, пожалуйста, поезд «Москва – София» здесь проходит? (Нет, где гарантия, что этот ухарь не привез нас на какой-то заброшенный полустанок, где поезда давно не ходят?).
Да. Да. – закивали водитель и его собеседник
Видя, что слова меня особо не впечатлили, водитель выбрался из машины, и мы все вместе подошли к белому фанерному щиту, как оказалось — расписанию, на котором черной краской был написан номер нашего поезда и время прибытия. Если верить расписанию, то нам нужно было ждать еще пятнадцать минут.
Поблагодарив мужика, я отвел нашего водителя в здание вокзала.
— Сколько я тебе должен?
Он показал поднятый вверх указательный палец.
— Сто евро.
Держи полтинник, Карлан, больше у нас с собой нет, все в поезде. Спасибо тебе большое. И удачи.
Судя по его довольному лицу, зарядив цифру «сто», он здорово погорячился. Еще бы, это ведь бедная страна, и за сто евро ему надо полмесяца пахать.
Мы с женой присели на краешек не до конца доломанных пластмассовых советских кресел – (привет из семидесятых), недалеко от первого пути. Прикалывая друг друга по поводу «весьма дорогого» румынского хлебушка, мы сидели в тревожном ожидании. Сынок бесился рядышком. Прошло минут десять, когда, повернув голову налево, в скудном свете фонаря я увидел двух толстенных мужиков. Судя по фуражкам и белым рубашкам с галстуками – это были полицейские. Медленно, по-утиному покачиваясь вправо-влево в такт огромным животам, они возникли откуда-то из темноты метрах в двадцатипяти и, не спеша, шли в нашу сторону.
Только этого нам не хватало. Сейчас подойдут, спросят документы. Мы покажем. Они увидят, что у нас транзитная виза и мы находимся на территории Румынии, в общем-то, незаконно, и поведут нас в участок. Если даже они знают английский, то слушать нас вряд ли будут. Мы для них булка с маслом, проглотят не разжевывая. Как и российские гаишники, они для того и надели эту форму, чтобы выдаивать из людей деньги. Да что путного от них можно ждать? Чтобы в такой бедной стране нажрать такую кишку, — много надо черных дел натворить и народу «сожрать». Вспомнился «Золотой теленок». Точно такие уроды до нитки обобрали на румынской границе кумира моей юности – Остапа Ибрагимовича Бендера…
Оля, никуда по сторонам не смотри и не оглядывайся. Поднимайся и пошли. Только не спеша…
Угомонив и взяв с двух сторон за руки, безмятежно резвившегося сыночка, мы медленно двинулись… через первый… второй, на наш — третий путь. Справа послышался шум от приближавшегося поезда. Я облегченно вздохнул, — успеем! Но ,проплывавшие мимо нас вагоны, были явно не нашими . Они были высокими и разноцветными. Это была какая-то местная электричка. Уже в десяти шагах от нас, пыхтя и кряхтя, полицейские нам что-то кричали. И, вдруг, следом за первыми тремя цветными, пошли наши родимые, зелененькие, — российские вагоны! Боже мой, да это же наш поезд, вот и табличка «Москва – София»!! Повернувшись и радостно улыбаясь, находившимся уже в пяти метрах монстрам на страже румынских законов, я выдал:
Ауэр треин. Москва – София!!
И тут же начал истерично барабанить в дверь первого попавшегося вагона. Какой-то молодой проводник, почти сразу открыл дверь… Чуть не дотянувшиеся до нас полицейские, не имея возможности беспредельничать на глазах у пассажиров, недовольно глазели на нашу бурную встречу с соотечественниками. Неужели мы вернулись?! Пока мы пробирались в свой вагон, нас весело приветствовали доселе незнакомые попутчики, о чем-то спрашивали. Оказывается, уже весь поезд знал, что какая-то «армянская семья» отстала в Бухаресте. Мы, еще не веря, что находимся в своем поезде, что-то им отвечали. И только опознав свой вагон, я чуть расслабился. Окончательно мы выдохнули, лишь открыв двери своего, ставшего сразу таким родным, купе. Слава тебе, Господи, пронесло…
***
…Где-то через неделю после нашего благополучного возвращения домой, в очередной раз рассказывая приятелям эту, теперь уже забавную историю, я чисто риторически, спросил крутившегося рядом сыночка:
Ну, и какой из этой истории надо сделать вывод, Роман Сергеевич?
Озорно глянув на меня и чуть прищурившись, как бы решая, стоит ли говорить, мой пятилетний сынок на одном дыхании выдал:
— Хлеба надо побольше с собой брать…
…Вот так, господа.